Народный суд Ходорковского

[Начало]

Михаи́л Бори́сович Ходорко́вский (26 июня 1963, Москва) — российский предприниматель, общественный деятель, публицист.
В 1992 году — руководитель Фонда содействия инвестициям в топливно-энергетическом комплексе с правами заместителя министра топлива и энергетики России[1][2][3][4]. Председатель совета директоров объединения «Менатеп». В 1997—2004 гг. — совладелец и глава нефтяной компании «ЮКОС», которая перешла к нему в результате залоговых аукционов[5][6][7][8].
25 октября 2003 года Ходорковский был арестован в новосибирском аэропорту «Толмачёво» по обвинению в хищениях и неуплате налогов. 31 октября 2003 года Генеральная прокуратура РФ арестовала акции ЮКОСа.
К моменту ареста акций считался самым богатым человеком в России и одним из богатейших людей в мире, занимая в списке журнала Forbes 16 место. Согласно российской версии журнала Forbes, был самым богатым бизнесменом в России по данным за 2003 год. В 2003 году вместе со своими деловыми партнёрами был обвинён в совершении ряда экономических преступлений.
В это время Ходорковский рассматривался некоторыми политиками и предпринимателями как потенциальный кандидат на пост президента[9].
В мае 2005 года Мещанский районный суд Москвы признал Ходорковского виновным в мошенничестве, присвоении чужого имущества, неуплате налогов и других преступлениях. Был осуждён на 9 лет лишения свободы по нескольким статьям Уголовного кодекса. Кассационным определением Московского городского суда от 22 сентября 2005 года срок был снижен до 8 лет. В итоге основные нефтедобывающие активы компании «ЮКОС» перешли в собственность государственной нефтяной компании «Роснефть», а сама компания «ЮКОС» подверглась процедуре банкротства.
Некоторые общественные деятели и организации расценили приговор как преследование по политическим мотивам, инициированное российским политическим руководством в качестве мести Ходорковскому за его финансовую поддержку оппозиционных партий — КПРФ и «Яблоко»[10].
По мнению других наблюдателей, Ходорковский получил по заслугам[10][11][12].
С позиции Парламентской ассамблеи Совета Европы,[13] а также некоторых российских[14][15][16][17] и зарубежных[18] политиков Ходорковский является политическим заключенным.
До декабря 2006 года Михаил Ходорковский отбывал наказание в исправительной колонии № 10 общего режима города Краснокаменск в Читинской области, а затем вместе с Платоном Лебедевым был переведён в читинский следственный изолятор, где ему были предъявлены новые обвинения в рамках нового уголовного дела о хищении нефти.
30 декабря 2010 года суд признал Ходорковского и Лебедева виновными по статьям 160 и 174 часть 1 по второму делу ЮКОСа и постановил приговорить Михаила Ходорковского и Платона Лебедева к 14 годам заключения по совокупности приговоров с зачетом ранее отбытого срока[19].
Институт народного хозяйства и Центр НТТМ (1986—1988)
В 1986 Михаил Ходорковский стал заместителем секретаря Фрунзенского районного комитета ВЛКСМ. [2]. Одновременно он работал преподавателем.
Между тем в СССР началась перестройка. В начале 1986 года состоялся XXVII съезд КПСС, на котором был принят целый ряд экономических и социальных программ, предусматривающих новую инвестиционную и структурную политику.
В октябре власти разрешили иметь свои собственные расчётные счета в том числе молодёжным клубам по интересам[24].
19 ноября 1986 года был принят Закон СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности» [4] 5 февраля 1987 г. Совет Министров СССР издал постановление «О создании кооперативов по производству товаров народного потребления». [5] 26 мая 1988 г. был принят Закон СССР «О кооперации в СССР», разрешивший кооперативам заниматься любыми не запрещёнными законом видами деятельности, в том числе торговлей.
В 1987 году, когда с началом перестройки в СССР были разрешены некоторые формы частного предпринимательства, Ходорковский с товарищами использовали свои комсомольские связи для создания на основе Фонда молодёжной инициативы Межотраслевого центра научно-технического творчества молодежи (НТТМ) при Фрунзенском райкоме ВЛКСМ под эгидой ЦК ВЛКСМ в рамках развития научно-технического творчества молодежи.[2][25] Тем самым Ходорковский проводил в жизнь очередное постановление коммунистической партии - о центрах научно-технического творчества молодежи.
На раннем этапе существования Центра поддержку Ходорковскому оказывали Сергей Монахов, первый секретарь Фрунзенского райкома ВЛКСМ, Игорь Смыков, член СМУиС МГК ВЛКСМ, Иван Бортник[26], первый заместитель Председателя ГКНТ СССР[27].
НТТМ занимался импортом[25] и сбытом компьютеров, варкой джинсов,[25] сбытом алкогольных напитков (в том числе поддельного коньяка[25]) и пр. — бизнесом, который в ту пору приносил высокие прибыли. Одновременно НТТМ зарабатывал на так называемом обналичивании средств.[25] В то время НИИ, КБ, заводы, в отличие от центров НТТМ, не имели права выплачивать своим и приглашенным сотрудникам за выполняемые сторонние заказы реально заработанные деньги. Чтобы обойти это ограничение, предприятия пропускали свои заказы через центры НТТМ, выплачивая им комиссионные — вначале 90 %, но постепенно, с ростом предложения этих услуг, суммы комиссионных снизились. Ходорковский и коллеги занялись обналичкой одними из первых[28] и уже в 1988 суммарный оборот торгово-посреднических операций НТТМ составил 80 млн рублей.[25] Впоследствии Ходорковский рассказывал, что именно тогда он заработал свои первые большие деньги — 160 000 рублей, которые получил за специальную разработку от Института высоких температур АН СССР.
В то же время, «Frankfurter Rundschau» называет эти операции «сделками сомнительного характера с деньгами, предназначенными для расчетов между государственными предприятиями», которые наряду с импортом компьютеров и фальсифицированного коньяка, а также уловками с валютой стали основой богатства Ходорковского[29].
К началу 1990-х в СССР насчитывалось уже более 600 центров научно-технического творчества молодежи и формально они были призваны заниматься внедрением новых научно-технических разработок в производство[30] и распространением научной литературы.[25]
В Институте высоких температур АН СССР Ходорковский познакомился с Владимиром Дубовым, чьи родственники имели связи в высших эшелонах власти, вплоть до Михаила Горбачёва.[25]
Параллельно с деятельностью в НТТМ Ходорковский продолжал учёбу в Институте народного хозяйства им. Г. В. Плеханова.[25] В этом институте Ходорковский познакомился с Алексеем Голубовичем, родственники которого занимали крупные посты в Государственном банке СССР.[25]
В 1988 году окончил институт народного хозяйства по специальности «финансист»[источник?].
[править] Коммерческий банк (1989)
Благодаря знакомству с Голубовичем НТТМ получил возможность создать кооперативный банк, что и было осуществлено в 1989 году: Фрунзенское отделение Жилсоцбанка СССР и НТТМ учредили КИБ НТП (Коммерческий инновационный банк научно-технического прогресса).[25]
В 1990 году КИБ НТП, выкупив у Моссовета НТТМ, переименовался в Межбанковское объединение «МЕНАТЕП» (сокращение от «Межбанковское объединение научно-технического прогресса» или «Межотраслевые научно-технические программы»).[25] Ходорковский стал председателем правления «Менатепа», Невзлин и Голубович — заместителями председателя правления, Дубов — начальником управления дочерних банков и финансовой группы.[25]
В 1990 году «Менатеп» одним из первых среди коммерческих банков России получил лицензию Госбанка СССР.[25] «Менатеп» проводил активные операции с валютой, а также продавал свои акции физическим лицам, используя для этих целей телевизионную рекламу.[25] Продажа акций принесла «Менатепу» 2,3 млн рублей, однако население, купившее акции, так и не получило сколько-нибудь приличных дивидендов.[25]
В дальнейшем связи «Менатепа» с властью расширялись.[25] Ходорковский и Невзлин стали советниками премьер-министра России Ивана Силаева, а также наладили отношения с министром топлива и энергетики Владимиром Лопухиным.[25] Благодаря этому «Менатеп» получил разрешение обслуживать средства министерства финансов, государственной налоговой службы, а позже и государственной компании «Росвооружение», занимавшейся экспортом вооружений.[25]
Стараниями Лопухина в марте 1992 года Ходорковский был назначен президентом Фонда содействия инвестициям в топливно-энергетический комплекс с правами заместителя министра топлива и энергетики.[25][3] Фонд не реализовал ни одного проекта.[25] Во время руководста фондом Ходорковский познакомился с В. С. Черномырдиным, в декабре 1992 года ставшим председателем российского правительства.[25]
[править] Приватизация
Распад СССР и приход к власти Бориса Ельцина резко ускорили переход российской экономики на рыночные рельсы. Была осуществлена масштабная программа приватизации, в ходе которой значительная доля российской промышленности оказалась сконцентрирована в руках нескольких финансово-промышленных групп (ФПГ), ядром которых являлись коммерческие банки, а реальными владельцами — те, кого впоследствии назовут «олигархами».
«Менатеп», как и другие коммерческие банки, принял активнейшее участие в приватизации — в качестве наиболее прибыльных руководством банка были определены такие сферы, как текстильная промышленность, пищевая промышленность, строительство, промышленность строительных материалов, цветная металлургия (титан и магний), производство минеральных удобрений. Для руководства деятельностью зарождавшейся промышленной империи была создана специальная организация — «Роспром», для работы в которой привлекались лучшие специалисты бывших промышленных министерств и финансовых учреждений.
АОЗТ РОСПРОМ (г. Мосальск, ул. Ленина, д. 42)
Менатеп Финансис СА, (Швейцария, Женева, ул. рю де Мулен 1)
Банк Менатеп, (Дубининская 17 а)
Согласно открытому регистру ЕГРЮЛ России в 1997 году на базе упомянутых обществ было создано Некоммерческое партнерство «Объединение промышленных предприятий РОСПРОМ» — иначе, «русское общество содействия развитию промышленности в целях координации, которое оказывает всемерную поддержку деятельности членов партнерства», зарег. по адресу Москва, Колпачный пер. 3-2.
Часть предприятий позднее была перепродана, и к концу 1990-х годов от объектов первоначальной приватизации в собственности Ходорковского и партнёров остались в основном лишь предприятия, добывающие сырьё для производства минеральных удобрений («Апатит» в Мурманской области) и занимающиеся его переработкой и транспортировкой. Впоследствии, через 10 лет, среди прочих за нарушения, допущенные в ходе приватизации «Апатита», Михаил Ходорковский и его партнёр Платон Лебедев будут осуждены, хотя их деятельность в те годы ничем особенным не отличалась от деятельности остальных предпринимателей, была известна правительственным чиновникам и проводилась с их одобрения.
В 1995, по завершении «ваучерной» приватизации, российская экономика, однако, оставалась в удручающем состоянии. В то время как дельцы, близкие к правительственным кругам, зарабатывали огромные состояния, задержки по заработной плате работникам бюджетных и акционированных предприятий достигали чудовищных размеров. Продолжавшаяся война в Чечне требовала постоянного финансирования. В этих условиях руководство страны не нашло лучшего выхода, кроме как обратиться за кредитами к наиболее крупным коммерческим банкам. В качестве обеспечения по кредитам банки потребовали предоставить им во внешнее управление контрольные пакеты предприятий, которые государство предполагало оставить в своей собственности и не планировало выставлять на продажу за ваучеры — предприятия нефтяной отрасли, морские пароходства, гиганты чёрной и цветной металлургии. Было выставлено условие — если в течение года государство не сможет расплатиться по кредитам, то эти предприятия будут проданы через так называемые «залоговые аукционы». Банкиры изначально определились со своими приоритетами, разделив между собой объекты собственности, выставлявшиеся на продажу, и скандалы, которые попытались поднять те, кто не смог пробиться в «круг избранных», быстро сошли на нет.
Государство не расплатилось, и пакеты акций компаний «ЮКОС», «Норильский никель», «Сибнефть», «Сургутнефтегаз», «ЛУКОЙЛ», «СИДАНКО», «Мечел», «Нафта-Москва», Новолипецкого металлургического комбината, Мурманского и Новороссийского морских пароходств, Туапсинского морского торгового порта и Северо-Западного пароходства перешли в частные руки. «Менатеп» был лишь одним из нескольких банков, участвовавших в сделке с залоговыми аукционами. По сути дела, сделка эта имела политический характер — в обмен на привилегированный доступ к разделу государственной собственности наиболее видные представители частного бизнеса (их иногда называли «семибанкирщиной») обязались на президентских выборах 1996 года поддержать кандидатуру Бориса Ельцина и профинансировать его избирательную кампанию.[источник не указан 637 дней] Как писал старший редактор журнала Forbes Пол Хлебников: «Осенью 1995 г. его банк МЕНАТЕП получил право на участие в аукционе на 45 % -ный пакет акций госкомпании „ЮКОС“. После того как иностранные инвесторы (они не имели права участвовать. — „Ведомости“) и российские претенденты были дисквалифицированы, Ходорковский и пять его партнеров стали владельцами 78 % акций компании, заплатив $309 млн.»[7].
Газета «Известия» описывала процесс следующим образом: «Самым лакомым куском на аукционе был „ЮКОС“ — вторая по величине нефтяная компания в России, а по запасам нефти — первая. Первый зампред председателя правления „МЕНАТЕПа“ Константин Кагаловский заявил: „ЮКОС“ будет нашим». Свои претензии на «ЮКОС» выдвинул и консорциум из Инкомбанка, Альфа-Банка и банка «Российский кредит». Последние предложили за акции «ЮКОСа» 350 млн долларов. Но регистрацией участников аукциона заведовал «МЕНАТЕП» — заявка конкурентов принята не была по формальным причинам. В итоге 45 процентов акций «ЮКОСа» достались представляющей «МЕНАТЕП» подставной фирме за $159 млн — всего на $9 млн больше стартовой цены. Дальше «МЕНАТЕП» поступил с «ЮКОСом», как питон, неторопливо натягивающий свое тело на жертву. К 45 процентам акций добавились ещё 33, полученных по инвестиционным торгам. Потом последовала дополнительная эмиссия акций, которая ещё больше уменьшила долю государства в компании. К осени 1996 года «МЕНАТЕП» владел 90 процентами акций «ЮКОСа»[8].
Обычно в состав «семибанкирщины» включают Петра Авена («Альфа-банк»), Бориса Березовского («ЛогоВАЗ»), Владимира Гусинского («Мост-банк»), Владимира Потанина («ОНЭКСИМбанк»), Александра Смоленского («Столичный банк»), Михаила Фридмана («Альфа-банк»), Михаила Ходорковского, иногда также Владимира Виноградова («Инкомбанк») и Виталия Малкина («Российский кредит»), которые тоже присутствовали на встрече представителей крупного бизнеса с Борисом Ельциным в марте 1996, в преддверии президентских выборов, — которые, если бы не помощь этих предпринимателей, Ельцин мог проиграть коммунистам (Геннадию Зюганову).
Через несколько лет в своём отчёте о проверке результатов приватизации Счётная палата РФ напишет: «Таким образом, сделки кредитования Российской Федерации под залог акций государственных предприятий могут считаться притворными, поскольку банки фактически „кредитовали“ государство государственными же деньгами. Минфин России предварительно размещал на счетах банков — участников консорциума средства в сумме, практически равной кредиту, а затем эти деньги передавались Правительству Российской Федерации в качестве кредита под залог акций наиболее привлекательных предприятий. В результате банки, „кредитовавшие“ государство, смогли непосредственно либо через аффилированных лиц стать собственниками находившихся у них в залоге пакетов акций государственных предприятий»[31].
Экономист, лауреат Нобелевской премии Джозеф Стиглиц в 2003 году называл российскую приватизацию 90-х «нелегитимной» и высказывал опасения о возможной утечке из России денег, которые Ходорковский мог бы получить от продажи собственности.[32] Для исправления такой ситуации он предложил взимать 90%-ный налог со «сверхдоходов», а также налог на вывоз капитала из страны.
Нефтяной бизнес



Купив ЮКОС, Михаил Ходорковский сразу потерял интерес к банковскому делу и увлёкся развитием нового, промышленного бизнеса. Банком «Менатеп» занялась команда наёмных менеджеров, которая впоследствии (после дефолта 1998 года) создала на базе его петербургского филиала новый банк — «Менатеп СПб», а ещё позднее выделила из него инвестиционный банк «Траст» и полностью выкупила банковский бизнес у команды Ходорковского. Банк, разумеется, сохранял тесные связи с компанией ЮКОС и во многом существовал за счёт её финансовых потоков.
Что касается друзей и коллег МБХ (как его за глаза называли в ЮКОСе) по комсомольской работе и по «Менатепу» (Платон Лебедев, Михаил Брудно, Леонид Невзлин, Владимир Дубов и др.), то каждому из них достался важный участок деятельности — и доля собственности в капитале ЮКОСа. В управленческий аппарат ЮКОСа были переведены многие из работников «Менатепа», не являвшиеся узкими банковскими специалистами. Это было необходимо для того, чтобы иметь надёжную базу, поскольку старый коллектив ЮКОСа принял нового хозяина без особой радости. Большинству старых управленцев пришлось оставить работу, кое-кого с почётом проводили на пенсию, а бывшим руководителям предоставили возможность заниматься собственным делом, удалив их, однако, от какого-либо руководства компанией.
Ситуация в компании в 1996−1998 была совсем иной, нежели в 2004 году, когда государство приняло решение вернуть её обратно в свою собственность.[источник?] На компании висели огромные долги по заработной плате и налоговым платежам, прежнее руководство, чувствуя скорый уход, заключало заведомо невыгодные для компании (и выгодные для них самих) договоры на поставку нефти, создавало подставные посреднические фирмы для экспорта нефти.[источник?] На всех технологических участках от скважины до розничной торговли нефтепродуктами процветало воровство, а автозаправочный бизнес и вовсе находился под контролем бандитов.[источник?] Всё это происходило именно в то время, когда компания находилась в государственной собственности.[источник?]
В этой ситуации Михаилу Ходорковскому пришлось пойти на жёсткие меры — смену руководства на многих важных участках, ужесточение финансового контроля, расторжение невыгодных договоров с покупателями нефти и нефтепродуктов, выделение сервисных подразделений в самостоятельные компании и сокращение персонала, усиление службы безопасности (в том числе финансовую поддержку местных правоохранительных органов, что может рассматриваться и как коррупция), снижение отчислений на социальные программы и поддержку муниципальных органов власти. Естественно, это не могло не вызвать негативного отношения к новым хозяевам со стороны местных властей, криминальных лидеров, а также рабочих, лишившихся работы. Не побоялся Ходорковский испортить отношения и с западными партнёрами прежнего руководства ЮКОСа — в частности, был расторгнут договор о совместной разработке перспективного нефтяного месторождения Приобское с американской компанией Amoco (в настоящее время она входит в BP).
В то же время, по данным журнала «Эксперт», износ основных фондов предприятий ЮКОСа оставался крайне высоким (60-70 %), а отношение темпов выбытия основных фондов к темпам ввода новых — одним из самых высоких в отрасли. Крайне мало средств вкладывалось в геологоразведку. Время от времени в СМИ ЮКОС (как и некоторые другие нефтяные компании России) обвинялся в «колониальных» методах добычи нефти. Критики утверждали, что ЮКОС преследует лишь краткосрочную выгоду, снимая «сливки» с уже разведанных месторождений и не особенно заботясь о долгосрочных перспективах.
В результате дефолта 1998 года банк «Менатеп» потерпел крах, будучи неспособным выплатить крупные кредиты в иностранной валюте, и потерял лицензию. Основными кредиторами «Менатепа» на то время были три иностранных банка — южноафриканский Standard Bank, японский Daiwa Bank и немецкий West LB Bank, которые кредитовали его под залог акций компании «ЮКОС». Ходорковский, чтобы не утратить контроль над ЮКОСом, заявил о намерении осуществить дополнительную эмиссию акций, в результате которой пакет акций, находившийся в залоге у кредиторов, мог обесцениться. В этой ситуации банки предпочли пойти на убытки, уступив акции Ходорковскому. Это на долгие годы подорвало репутацию Ходорковского, «Менатепа» и ЮКОСа в международных финансовых кругах. Лишь в 2003 году Ходорковский решился вновь обратиться в западные банки с просьбой о новом займе.
Как писал политолог Александр Ципко, «сказочные состояния, в том числе состояние Ходорковского, возникли не только в нищей стране, но и как результат обнищания подавляющей части населения. Миллиардное состояние Ходорковского соседствует с нищетой пенсионеров, с нищетой двадцати миллионов русских, оказавшихся в XV веке и живущих за счёт натурального хозяйства»[33].
После дефолта 1998 года западные бизнесмены первое время опасались вести дела с Россией. Ходорковский стал одним из первых российских олигархов, осознавших, что для ведения глобального бизнеса необходимы иностранные инвестиции. Как писала «The Financial Times», «к началу нового столетия многие из российских олигархов осознали, что им необходимо избавиться от негативной репутации на Западе и „позиционировать“ себя по новому — в качестве законопослушных бизнесменов. Чтобы улучшить имидж своих клиентов и всячески рекламировать их новообретённую „легитимность“, были привлечены лондонские и вашингтонские пиаровские фирмы. Защитники олигархов признавали, что те овладели российскими государственными предприятиями с помощью весьма сомнительных методов и сколотили в ходе этого гигантские состояния. Но, утверждали они, подобно 'баронам-разбойникам' в Америке XIX века, впоследствии они станут столпами нового российского делового истэблишмента.»
В годы, последовавшие за дефолтом, компания стала выплачивать значительные дивиденды. Выручка от реализации ОАО «Восточная нефтяная компания», чьи нефтедобывающие мощности поставляли ЮКОСу «скважинную жидкость» и где ЮКОСу принадлежало 54 % акций, сократилась за 4 года в 130 раз! В 1998 году выручка ОАО ВНК составляла 3404 млн рублей, а в 2001 году — 26 млн рублей.[34] ЮКОС привлек западных менеджеров из ведущих нефтяных компаний,[источник не указан 637 дней] которые заняли руководящие посты в ЮКОСе. Ходорковский и остальные совладельцы ЮКОСа раскрыли схему распределения собственности на пакеты акций «Менатепа», ЮКОСа и других компаний. При этом он открыто признавал, что, для того чтобы это сделать, ему пришлось преодолеть яростное сопротивление и со стороны близких друзей, и со стороны других «олигархов», которые отнюдь не желали обнародовать свои доходы.[источник не указан 637 дней] Как бы то ни было, действия руководства ЮКОСа по увеличению прозрачности компании сделали своё дело, и к 2004 году акции ЮКОСа стремительно выросли в цене.
В то же время руководство компании прибегало[35] к так называемой налоговой оптимизации, пользуясь многочисленными юридическими лазейками, позволяющими снизить объём налоговых отчислений — занижение налогооблагаемой базы, продажа нефти через трейдерские фирмы-«однодневки», зарегистрированные в регионах с льготным налогообложением, применение трансфертного ценообразования, продажа нефти под видом «скважинной жидкости»,[36][37] применение схемы «обратного зачёта»[36]и т. д. Подобные схемы в том или ином сочетании использовались всеми российскими нефтяными компаниями, однако вариант со «скважинной жидкостью» применялся только «ЮКОСом».[38] По утверждению Юлии Латыниной, идея продажи так называемой «жидкости на устье скважины», являвшейся основным способом минимизации местных налогов, была «лучшим изобретением ЮКОСа».[36] В действительности же этот способ минимизации налогов был «позаимствован» в США. [38]
Журнал «Эксперт» писал: «Вертикальная интеграция в сочетании с трансфертными ценами и региональными льготами использовалась большинством сырьевых компаний. То, что другие не попались (или получили существенно меньшие налоговые претензии), не говорит о больших талантах их юристов и бухгалтеров. Просто ЮКОС стал чемпионом не только в корпоративном управлении, но и в масштабах применения методов налоговой оптимизации, и в деятельности по законодательной и пропагандистской защите своей деятельности. Применение таких схем, даже прикрытое работой с законодательными собраниями регионов и рекламой ЮКОСа во всех СМИ, не могло не вызывать растущего раздражения налоговиков и губернаторов. Однако служба по связям с общественностью (то есть с властью) компании долгое время успешно блокировала любую борьбу региональных властей с налоговой оптимизацией, в том числе в арбитражных судах».[37]
Налоговые органы до поры до времени закрывали глаза[источник не указан 635 дней] на эти сомнительные[источник не указан 637 дней] налоговые схемы, и потребовалась смена власти на самом высоком государственном уровне, чтобы органы прокуратуры получили указание заняться расследованием всех допущенных[источник не указан 635 дней] нарушений. Это расследование и последовавшее судебное преследование руководителей ЮКОСа имело целью не только вернуть ЮКОС в государственную собственность[источник?], но и продемонстрировать коллегам Ходорковского по крупному бизнесу, что ситуация в стране изменилась[источник?].
Отнюдь не все олигархи испытали на себе всю тяжесть российского правосудия. Так, например, в 2003 году Альфа-банку, конкуренту «Менатепа», было позволено продать часть своих нефтяных активов компании BP. В церемонии подписания принял участие президент Путин, демонстрируя, что российская власть по-разному относится к своим крупным бизнесменам: если ЮКОС Михаила Ходорковского оказался фактически разгромлен и разобран по кускам, то Альфа-банку Михаила Фридмана разрешили продать часть нефтяного бизнеса за рубеж, а Роману Абрамовичу государство в 2005 году заплатило 13 миллиардов долларов за его нефтяную компанию «Сибнефть».
В 1999 году на тонну добытой нефти ЮКОС заплатил налогов в 10 раз меньше «Сургутнефтегаза» и в 5 раз меньше «ЛУКОЙЛа».[39] По утверждению Института финансовых исследований, в 2000 году ЮКОС занимал второе место по размерам налоговых выплат среди крупнейших российских нефтяных компаний, а в 2001 году ЮКОС стал лидером среди крупнейших российских нефтяных компаний по объёмам налоговых отчислений в бюджет в абсолютном исчислении и в пересчёте на добытую тонну нефти.[40]
Государственная и политическая деятельность
В 1991 году Ходорковский и Невзлин были советниками председателя Совета Министров РСФСР Ивана Силаева по финансово-экономическим вопросам[42].
В 1992 году Ходорковский стал председателем Инвестиционного фонда содействия топливно-энергетической промышленности с правами заместителя министра топлива и энергетики России.[2] По некоторым утверждениям, в марте 1993 года был назначен заместителем министра топлива и энергетики России.[2]
В ноябре 1998 — октябре 1999 гг. был членом коллегии Министерства топлива и энергетики Российской Федерации.
Входил в состав различных правительственных комиссий и советов:
член Межведомственной комиссии по научно-технической политике (1993—1995),
член Совета по промышленной политике при Совете Министров — Правительстве Российской Федерации (1993—1994),
член Оперативной комиссии Правительства Российской Федерации по совершенствованию системы платежей и расчетов (1994—1996),
заместитель координатора Совета по промышленной политике и предпринимательству при Правительстве Российской Федерации (1994—1996)[43],
член специальной рабочей группы (по разработке проектов нормативно-правовых актов по вопросам совершенствования регулирования банковской деятельности) (1995),
член первоначального состава наблюдательного совета Агентства по ипотечному жилищному кредитованию (1996),
член Совета при Правительстве Российской Федерации по вопросам банковской деятельности (1997—1998),
член Межведомственной комиссии по рассмотрению вопросов финансово — экономического положения организаций нефтяного сектора экономики (1998—2001),
член Совета по предпринимательству при Правительстве Российской Федерации (с сентября 2000 г.),
член Национального организационного комитета по продвижению кандидатуры Российской Федерации в качестве организатора Всемирной универсальной выставки «ЭКСПО-2010» (с августа 2001 г.),
член Организационного комитета по проведению года Казахстана в Российской Федерации (2003).
Также был членом Совета представителей уполномоченных банков при мэре Москвы с 1994 г., и член членом Комиссии по проведению инвестиционных конкурсов Министерства экономики Российской Федерации.
Начиная с 1999 года Ходорковский и его «команда» активно используют часть своих капиталов для лоббирования интересов компании, нефтяной отрасли и крупного российского бизнеса в органах власти (Государственная дума, Совет Федерации, правительство) и улучшения имиджа компании в российском обществе.
В ходе выборов в Госдуму в 1999 году оказывается финансовая поддержка партиям «Яблоко» и КПРФ; депутатом становится, в частности, один из совладельцев ЮКОСа — Владимир Дубов. Высокопоставленный сотрудник «Менатепа» и ЮКОСа Борис Золотарёв в 2001—2006 годах возглавлял Эвенкийский автономный округ, где освоение нефтяных месторождений вела дочерняя компания ЮКОСа — «Восточно-Сибирская нефтяная компания».
7 апреля 2003 Ходорковский заявил о намерении оказывать финансовую поддержку СПС и «Яблоку». Ходорковский также отметил, что один из бывших менеджеров ЮКОСа планирует за счёт собственных средств поддерживать предвыборную кампанию партии КПРФ.[44]
Согласно докладу Станислава Белковского, Михаил Ходорковский и акционеры компании ЮКОС, придя к формальной политической власти, должны были получить финансирование из США в размере около 160 млрд долларов на «полное ядерное разоружение России», поскольку «доктрина ядерного сдерживания себя исчерпала» и хранение ядерного оружия утеряло смысл в современных условиях.[45] Личность самого С. Белковского и его труды российские политологи ставят под сомнение.[46]
Хотя Ходорковский старался избегать открытой критики высшего руководства, он критиковал то, что называл «управляемой демократией» в России. Так, в интервью газете The Times он сказал:[источник не указан 637 дней]
Это сингапурская модель, этот термин сейчас люди понимают в России. В теории у вас свободная пресса, на практике у вас цензура. В теории у вас суды, на практике суды принимают решения, продиктованные сверху. В теории конституция гарантирует вам гражданские права, на практике вы неспособны добиться соблюдения некоторых из этих прав.
В 2002 году на средства компании был создан фонд «Открытая Россия». Заявленная цель фонда — «утверждение в обществе доверия к крупному российскому бизнесу, осознавшему свою социальную ответственность перед населением».
Развитие компании
Одна из стратегических целей Михаила Ходорковского состояла в том, чтобы вывести компанию ЮКОС на первое место в России по нефтедобыче и нефтепереработке и сделать её компанией мирового уровня. К 2002—2003 задача по добыче была решена — в основном за счёт включения в состав ЮКОСа активов Восточной нефтяной компании. Также проводилась модернизация НПЗ. Компания ЮКОС и её дочерние компании (Самаранефтегаз, Юганскнефтегаз, Томскнефть) вели нефтедобычу в Самарской и Томской областях, Ханты-Мансийском автономном округе, была начата разработка месторождений в Эвенкийском автономном округе (Восточно-Сибирская нефтяная компания). Переработка нефти осуществлялась на НПЗ в Самаре, Новокуйбышевске, Сызрани (Самарская область), Ачинске (Красноярский край), Ангарске (Иркутская область), Мажейкяе (Литва). Руководство компании вышло с предложением в правительство о строительстве так называемого Восточного нефтепровода для экспорта российской нефти в Китай (28 декабря 2009 года была запущена первая очередь проекта («ВСТО-1») — трубопровод от Тайшета (Иркутская область) до Сковородино (Амурская область) длиной 2694 км. Мощность первой очереди ВСТО — 30 млн т в год). 27 сентября 2010 года состоялась торжественная церемония завершения строительства этого нефтепровода.
В 2003 со второй попытки (первая была предпринята ещё в 1997, но успеха не имела) было подписано соглашение об объединении активов ЮКОСа и компании «Сибнефть». Это объединение выводило ЮКОС на четвёртое место в мире по добыче нефти и на второе — по запасам.
Роман Абрамович, владелец «Сибнефти», даже успел получить $3 млрд долларов за свой пакет акций, но в последний момент (когда Михаил Ходорковский уже находился в следственном изоляторе) отказался осуществлять сделку. Последовала длинная череда судебных разбирательств, но деньги Абрамович, судя по всему, не вернул, а в 2005 перепродал свою компанию «Газпрому». По некоторым предположениям, Абрамович тоже сыграл некую роль в последовавшем разрушении ЮКОСа.
[править] Уголовное преследование
Основная статья: Дело ЮКОСа
[править] Предыстория. Возможные причины
25 октября 2003 Ходорковский был арестован в новосибирском аэропорту «Толмачёво» по обвинению в хищениях и неуплате налогов.[47] 31 октября 2003 генеральная прокуратура РФ арестовала акции ЮКОСа.
После ареста Михаила Ходорковского появились предположения, что его конечной целью была продажа объединённой компании американскому консорциуму нефтяных компаний[48]. Возможно,[источник не указан 637 дней] это явилось одной из причин атаки российских властей на Ходорковского и его партнёров, так как государство не желало[источник не указан 637 дней] терять контроль над стратегически важной нефтяной отраслью и не собиралось[источник не указан 637 дней] искать иных способов воспрепятствовать этому (хотя Владимир Путин в тот же период дал «добро» на продажу британцам части акций другой российской нефтяной компании — ТНК, доля которой в нефтяной отрасли не превышала, впрочем, 10 %, тогда как доля ЮкосСибнефти составила бы около 27 %).[источник не указан 637 дней]
Некоторые считают, что рубежным пунктом явилась встреча членов Российского союза промышленников и предпринимателей с президентом России В. Путиным в феврале 2003 года. Выступавший на встрече Ходорковский сказал, среди прочего, что компания «Северная нефть», на которую ранее претендовал и ЮКОС и которая контролировалась бывшим первым заместителем финансов Андреем Вавиловым, была продана компании «Роснефть» по завышенной цене и с нарушением процедуры; в ответ со стороны президента последовало обвинение в адрес ЮКОСа[49][50][51][52].
Аресту предшествовало опубликование аналитического доклада «В России готовится олигархический переворот», подготовленного под руководством политтехнолога Станислава Белковского[53], в котором руководство ЮКОСа обвинялось в подготовке «заговора олигархов» с целью свержения Владимира Путина и установления в России президентско-парламентской республики вместо президентской. Именно ради этого Ходорковский и его коллеги якобы спонсировали сразу несколько политических партий — «Яблоко», СПС, КПРФ (правда, отказались выделять деньги «Единой России»), поддерживали тесные связи с журналистами различных изданий, финансировали ежегодную премию «Энергия», множество образовательных программ.
По утверждению Бориса Немцова, Владимир Путин лично потребовал от Ходорковского прекратить финансирование оппозиционных партий, что тот отказался сделать.[54] В апреле 2003 года Ходорковский заявил о намерении финансировать из личных средств СПС и Яблоко, которые готовились к участию в выборах в Государственную думу в декабре 2003 года.[55] После ареста Ходорковского ни СПС, ни «Яблоко» не смогли пройти в Госдуму четвёртого созыва, а КПРФ утратила лидирующие позиции по числу депутатов (24,29 % на выборах-1999 и лишь 12,61 % в декабре 2003 года).
Известный американский экономист, лауреат Нобелевской премии и бывший главный экономист Всемирного банка Джозеф Стиглиц в декабре 2003 года писал, что действия Путина, направленные против Ходорковского, следовало бы рассмотреть в контексте необходимости поставить на политическую повестку дня вопрос относительно незаконной приватизации 1990-х годов, в которой, по мнению Стиглица, кроются корни различия в благосостоянии людей в России.[56][57]